Неточные совпадения
Есть законы мудрые, которые
хотя человеческое счастие устрояют (таковы, например, законы о повсеместном всех людей продовольствовании), но, по обстоятельствам, не всегда бывают полезны;
есть законы немудрые, которые, ничьего счастья не устрояя, по обстоятельствам бывают, однако ж, благопотребны (примеров сему не привожу: сам знаешь!); и
есть, наконец, законы средние, не очень мудрые, но и не весьма немудрые, такие, которые, не
будучи ни
полезными, ни бесполезными, бывают, однако ж, благопотребны в смысле наилучшего человеческой жизни наполнения.
— Да, но ты согласись, что открывается новое, несомненно
полезное учреждение. Как
хочешь, живое дело! Дорожат в особенности тем, чтобы дело ведено
было честно, — сказал Степан Аркадьич с ударением.
Жена?.. Нынче только он говорил с князем Чеченским. У князя Чеченского
была жена и семья — взрослые пажи дети, и
была другая, незаконная семья, от которой тоже
были дети.
Хотя первая семья тоже
была хороша, князь Чеченский чувствовал себя счастливее во второй семье. И он возил своего старшего сына во вторую семью и рассказывал Степану Аркадьичу, что он находит это
полезным и развивающим для сына. Что бы на это сказали в Москве?
Я, может
быть, больше всех виноват; я, может
быть, слишком сурово вас принял вначале; может
быть, излишней подозрительностью я оттолкнул из вас тех, которые искренно
хотели мне
быть полезными,
хотя и я, с своей стороны, мог бы также сделать <им упрек>.
— Видя таковое ее положение, с несчастными малолетными, желал бы, — как я и сказал уже, — чем-нибудь, по мере сил,
быть полезным, то
есть, что называется, по мере сил-с, не более. Можно бы, например, устроить в ее пользу подписку или, так сказать, лотерею… или что-нибудь в этом роде, — как это и всегда в подобных случаях устраивается близкими или
хотя бы и посторонними, но вообще желающими помочь людьми. Вот об этом-то я имел намерение вам сообщить. Оно бы можно-с.
Ведь вот вы же, Карамазов, сошлись со всеми этими птенцами, значит,
хотите действовать на молодое поколение, развивать,
быть полезным?
И действительно, он не навязывал: никак нельзя
было спастись от того, чтоб он, когда находил это нужным, не высказал вам своего мнения настолько, чтобы вы могли понять, о чем и в каком смысле он
хочет говорить; но он делал это в двух — трех словах и потом спрашивал: «Теперь вы знаете, каково
было бы содержание разговора; находите ли вы
полезным иметь такой разговор?» Если вы сказали «нет», он кланялся и отходил.
— Вы меня гоните, Болеслав Брониславич, — ответила Устенька. — То
есть я не так выразилась. Одним словом, я не желаю сама уходить из дома, где чувствую себя своей. По-моему, я именно сейчас могу
быть полезной для Диди, как никто. Она только со мной одной не раздражается, а это самое главное, как говорит доктор. Я
хочу хоть чем-нибудь отплатить вам за ваше постоянное внимание ко мне. Ведь я всем обязана вам.
— У нас нынче в школах только завоеваниямучат. Молодые люди о
полезных занятиях и думать не
хотят; всё — «Wacht am Rhein» да «Kriegers Morgenlied» [«Стражу на Рейне», «Утреннюю песню воина» (нем.)] распевают! Что из этого
будет — один бог знает! — рассказывает третий немец.
Стало
быть, если б его в то время взять и согнуть в бараний рог, то
хотя бы он и прекратил по этому случаю свои заблуждения, но, с другой стороны, и
полезного ничего бы не совершил!
Юные коллежские регистраторы и канцелярские чиновники избирали его своим конфидентом в сердечных случаях, потому что он по преимуществу
был муж совета.
Хотя бури жизни и порастрепали несколько его туалет, но никто не мог дать более
полезного наставления насчет цвета штанов, который мог бы подействовать на сердце женщины с наиболее сокрушительною силой…
Во-первых, я должен
был указать ему, что ныне начальство строгое и никаких территориальных усовершенствований ради него, бесшабашного советника, в Вятской губернии не допустит; во-вторых, я вынужден
был объяснить, что
хотя и действительно слыхивал о
полезных лесочках в Вятской губернии, но это
было уж очень давно, так что теперь от этих лесочков, вероятно, остались одни пеньки.
Хотя поток времени унес далеко счастливые дни моей юности, когда имел я счастие
быть вашим однокашником, и фортуна поставила вас, достойно возвыся, на слишком высокую, сравнительно со мной, ступень мирских почестей, но, питая полную уверенность в неизменность вашу во всех благородных чувствованиях и зная вашу
полезную, доказанную многими опытами любовь к успехам русской литературы, беру на себя смелость представить на ваш образованный суд сочинение в повествовательном роде одного молодого человека, воспитанника Московского университета и моего преемника по службе, который желал бы поместить свой труд в одном из петербургских периодических изданий.
— Как вы могли, мама, сказать про скандал? — вспыхнула Лиза. — Я поехала сама, с позволения Юлии Михайловны, потому что
хотела узнать историю этой несчастной, чтобы
быть ей
полезною.
Тут gnadige Frau сочла нужным сказать несколько слов от себя Егору Егорычу, в которых не совсем складно выразила, что
хотя она ему очень мало знакома, но приехала с мужем, потому что не расставаться же ей
было с ним, и что теперь все ее старания
будут направлены на то, чтобы нисколько и ничем не обременить великодушного хозяина и
быть для него хоть чем-нибудь
полезною.
Пожалели.
Выпили по бокалу за жениха и невесту, потом за посаженых отцов, потом за Парамонова и, наконец… за Сетивайо, так как, по словам Редеди, он мог бы
быть полезным для России подспорьем.
Хотели еще о чем-то поговорить, но отяжелели. Наконец разнесли фрукты, и обед кончился. Натурально, я сейчас же бросился к Глумову.
Иные утверждали, что он положительно сумасшедший,
хотя и находили, что в сущности это еще не такой важный недостаток, что многие из почетных членов города готовы всячески обласкать Александра Петровича, что он мог бы даже
быть полезным, писать просьбы и проч.
Саше велели раздеться. Суровцев внимательно рассмотрел его и не нашел никакого порока, а Хрипач убедился, что Саша вовсе не барышня.
Хотя он и раньше
был в этом уверен, но считал
полезным, чтобы впоследствии, если придется отписываться на запросы округа, врач гимназии имел возможность удостоверить это без лишних справок.
…Поль заперся; Андрей Петрович стал реже ходить… бедный! мне кажется, он… Впрочем, это
быть не может. Я люблю говорить с Андреем Петровичем: никогда ни слова о себе, все о чем-нибудь дельном,
полезном. Не то что Шубин. Шубин наряден, как бабочка, да любуется своим нарядом: этого бабочки не делают. Впрочем, и Шубин, и Андрей Петрович… я знаю, что я
хочу сказать.
Рефератом этим
было на незыблемых основаниях установлено: 1) что стихотворение"Под вечер осенью ненастной"несомненно принадлежит Пушкину; 2) что в первоначальной редакции первый стих читался так:"Под вечерок весны ненастной", но потом, уже по зачеркнутому, состоялась новая редакция; 3) что написано это стихотворение в неизвестном часу, неизвестного числа, неизвестного года, и даже неизвестно где,
хотя новейшие библиографические исследования и дозволяют думать, что местом написания
был лицей; 4) что в первый раз оно напечатано неизвестно когда и неизвестно где, но потом постоянно перепечатывалось; 5) что на подлинном листе, на котором стихотворение
было написано (за сообщение этого сведения приносим нашу искреннейшую благодарность покойному библиографу Геннади),сбоку красовался чернильный клякс, а внизу поэт собственноручно нарисовал пером девицу, у которой в руках ребенок и которая, по-видимому, уже беременна другим: и наконец 6) что нет занятия более
полезного для здоровья, как библиография.
Ты
хочешь быть полезен людям, но уж одним тем, что ты покупаешь имение, ты с самого начала преграждаешь себе всякую возможность сделать для них что-нибудь
полезное.
— Я
хочу сказать, — возразила она с некоторым смущением, — что отдыхать могут другие; вы… вы должны трудиться, стараться
быть полезным. Кому же, как не вам…
Он
хотел, чтобы русские и по наружности не
были противны немцам, а «чем упорнее берегли русские свою бороду, тем ненавистнее, — по словам историка, —
была она Петру, как символ закоснелых предрассудков, как вывеска спесивого невежества, как вечная преграда к дружелюбному сближению с иноземцами, к заимствованию от них всего
полезного».
Понимая, что Носков человек
полезный, Яков Артамонов
был уверен, что кривоногий парень с плоским лицом не может не отомстить ему за выстрел. Он
хочет этого. Он запугает или на деньги, которые сам же Яков даёт ему, подкупит каких-нибудь рабочих и прикажет им убить. Якову уже казалось, что за последнее время рабочие стали смотреть на него внимательнее и злей.
Мне пришлось за некоторыми объяснениями обратиться к самому Слава-богу, который принял меня очень вежливо, но, несмотря на самое искреннее желание
быть мне
полезным, ничего не мог мне объяснить по той простой причине, что сам ровно ничего не знал; сам по себе Слава-богу
был совсем пустой немец, по фамилии Муфель; он в своем фатерлянде пропал бы, вероятно, с голоду, а в России, в которую явился, по собственному признанию, зная только одно русское слово «швин», в России этот нищий духом ухитрился ухватить большой кус,
хотя и сделал это из-за какой-то широкой немецкой спины, женившись на какой-то дальней родственнице какого-то значительного немца.
Но и этих трудов
было для нее не довольно: она
хотела еще непосредственнее действовать на распространение
полезных знаний и добрых мыслей в обществе и для этой цели, через три месяца после своего назначения в должность директора Академии, задумала литературный журнал.
Доставляя юным девицам невинные забавы, Монархиня желала, чтобы они представляли иногда нравоучительные Драмы; славный Расин писал для Сен Сира: еще славнейший Гений Фернейский [См. переписку Екатерины с Вольтером.]
хотел пером своим способствовать
полезным удовольствиям воспитанниц Екатерины, Которая, занимая величием Своим театр мира, с веселием занималась театром любезного детства — и минуты, проведенные Ею в Воскресенском монастыре,
были, конечно, не потерянными для счастия минутами Ее царствования.
Наталья Васильевна высоко ценила образованность Вельчанинова, но молчаливо, как дело поконченное и решенное, о котором уже нечего больше и говорить; вообще же ко всему книжному и ученому относилась равнодушно, как совершенно к чему-то постороннему,
хотя, может
быть, и
полезному...
— Извините! — сказал доктор, откланиваясь, — я
хотел быть вам
полезным… Что ж делать! По крайней мере вы видели мое старание.
Я не пленить
хочу моими сочинениями, а
быть полезным, сообщая чрезвычайно важную теорию, доселе от внимания величайших врачей ускользнувшую, ныне же недостойнейшим из учеников Иппократа наукообразно развитую и наблюдениями проверенную.
— Да кто вам сказал, что он
хотел англичан обманывать? Он знал, что с ними шутить не годится и всему дальнейшему благополучному течению дела усмотрел иной проспект, а на том проспекте предвидел уже для себя
полезного деятеля, в руках которого
были все средства все это дело огранить и в рамку вставить. Тот и дал всему такой оборот, что ни Ротшильд, ни Томсон Бонер и никакой другой коммерческий гений не выдумает.
В апреле 1835 года Станкевич извещает Неверова: «Надеждин, отъезжая за границу, отдает нам «Телескоп». Постараемся из него сделать
полезный журнал,
хотя для иногородных, — прибавляет он. — По крайней мере
будет отпор «Библиотеке» и странным критикам Шевырева. Как он мелочен стал!» (стр. 133).
В наше время накопляется огромное количество знаний, достойных изучения. Скоро наши способности
будут слишком слабы, а жизнь слишком коротка, чтобы усвоить
хотя бы одну только наиболее
полезную часть этих знаний. К нашим услугам полное изобилие богатств, но, восприняв их, мы должны снова отбрасывать многое как бесполезный хлам.
Было бы лучше никогда не обременять себя им.
Но говорящие и думающие так люди грубо ошибаются, не понимая того, что значит любить ближнего, — не приятного и
полезного нам человека, а одинаково всякого человека,
хотя бы это
был самый неприятный, враждебный нам человек.
Всё это неправда. Закон божий открывается не одним каким-нибудь людям, а равно всякому человеку, если он
хочет узнать его. Чудес же никогда не
было и не бывает, и все рассказы о чудесах пустые выдумки. Неправда и то, что
есть такие книги, в которых всякое слово истинно и внушено богом. Все книги дело рук человеческих, и во всех может
быть и
полезное, и вредное, и истинное, и ложное.
И вот вскоре плохенькая типография
была приобретена, тоже по случаю, и Лидинька Затц занялась
было наборщицким делом, но вскоре, впрочем, нашла, что это дело не по ней и что она несравненно
будет полезнее в читальной,
хотя бы даже одним своим присутствием.
— Вы не хорошие и не плохие. Он за народное дело в тюрьме сидел, бедных даром лечит, а к вашему порогу подойдет бедный, — «доченька, погляди, там под крыльцом корочка горелая валялась, собака ее не
хочет есть, — подай убогому человеку!» Ваше название — «файдасыз» [Великолепное татарское слово, значит оно: «человек,
полезный только для самого себя». Так в Крыму татары называют болгар. (Прим. В. Вересаева.)]!.. Дай, большевики придут, они вам ваши подушки порастрясут!
Хотя в разговоре со мной он и соглашался, что в сущности покойнее бы
было и вовсе не служить, он все-таки считал себя
полезным деятелем, потому что другие на его месте
были бы хуже.
— Боря, нет, я не из-за этого… Но теперь я уж всегда
буду думать, что камнем вишу на тебе. А потом… Я много сейчас передумала.
Полезной я тебе никогда не
буду. И вот, странно, — когда я это поняла, я вдруг почувствовала радость. Вдруг почувствовала, что
хочу жить сама. Не тебя лелеять
хочу, а
хочу жить на собственный риск… Да, я не так умна, не так развита. А все-таки жить должна своим умом. И пусть
будет, что
будет…
К худу это или к добру — решать этот вопрос здесь не место и не время, скажем лишь, что в то близкое, но кажущееся таким далеким от нас время жить
было легче и веселее,
хотя нельзя отрицать, что жизнь эта не могла назваться серьезной, а тем более
полезной.
— Так что я могу
быть иногда
полезным другим… — с ударением отвечал Владимир Геннадьевич, —
хотя бы в качестве охотничьей собаки, выслеживающей дичь… или верного друга…
— Но я могу и в будущем
быть вам
полезным,
хотя и отрицательно.
Вместо того, чтобы долго
быть полезною по мере сил своему семейству, — девушка бросает и думать о родных, а часто и знать их не
хочет.
Я не говорю, чтоб все эти меры не
были полезны, но они делаются
полезными только тогда, когда народ поднимется духом и сознательно, и свободно
захочет воспользоваться ими.